В руках зверя  - Джорджиана Золомон

– Не знаю. Просто не хочу оставлять тебя одну, – признался я.

– Ты же понимаешь, что его больше нет? – шепотом произнесла свой вопрос Елисеева.

– Он не…

– Рома, я не ребенок и не дура, не нужно мне рассказывать сказку о том, что он ушел жить в прекрасный и далекий горный край. Он мертв. Нам больше не нужно его бояться.

– Да… – только и смог, что выдохнуть я в ответ. Лана всегда была намного сильнее, чем казалась и в я очередной раз в этом убеждался.

– Все нормально… у тебя не было другого выбора… это не твоя вина.

– Я знаю… а ты не жалеешь?

– О чем? Что ты спас меня, вырвав из рук смерти?

– Нет, я… в целом-то с Растом было проще, чем со мной…

– Проще, – стало неожиданным ответом. – Он действительно казался мягче и добрее тебя. А затем взял и устроил то, что устроил. Запер меня в подвале на неделю, затем собирался утопить. Думаешь, если я могла выбирать сейчас, то выбрала бы его?

– Не знаю, – честно ответил я. – Прекрасно осознаю, что я тоже не подарок.

– Да, не подарок. Но вы не похожи, если ты думаешь об этом. От тебя я всегда знала, чего ждать, ты никогда не скрывал своей сущности, своего характера. Ты был огнем, на который я сама полетела, как мотылек. А Раст… он оказался совершенно другим. Он был двуличным, себялюбивым лицемерным психопатом, который не оставил всем нам выбора.

Я задумался над словами Эланы и молча кивнул.

Я бы хотел иметь этот выбор. Хотел найти хоть что-то, за что можно было бы зацепиться и не убивать его, но не вышло. Ростислав отнял моего ребенка, он вмешался в жизнь новорожденной девочки, только бы утихомирить свои амбиции.

Как же далеко он зашел в своих махинациях…

– Ты готова к встрече с приемными родителями Каролины?

– Нет, – честно ответила Элана. – Я не знаю, что мы будем им говорить. Не знаю, что именно должна сказать, чтобы убедить их мирно отдать нам дочь, потому что, зная тебя, ты спалишь всю Прагу, но Кара уедет с нами, а мне бы этого не хотелось…

Я попытался скрыть улыбку, но тщетно. Элана была уверена во мне и это приятно защекотало что-то в груди.

– Мы придумаем что-нибудь…

– Я не знаю, Ром… Сам подумай, они растили ее полтора года, как свою. Они привыкли называть ее дочерью. Они видели ее первые шаги, она, вероятно, называет их мамой и папой, а тут на пороге нарисуемся мы и потребуем вернуть ребенка обратно. Она не вещь… но я не смогу иначе…

– Я тоже, Элана. Я не смогу жить, понимая, что моя дочь живет с чужими людьми, далеко от дома. Не имея возможности видеть ее, слышать, воспитывать… она желанна мной, что бы ты не думала на этот счет.

– Я знаю.

– Я виню себя в том, что было. Я знаю, что мог и едва не убил ее, а потом она родилась раньше срока, но я никогда не желал ей ничего дурного. Она – часть тебя и меня, а значит я буду любить ее больше всего на свете. Я обещаю, что стану лучшим отцом и ты еще будешь мной городиться.

– Я верю тебе, Роман.

Прага оказалась очень красивым городом. Необычно было выезжать куда-то из страны, раньше со мной такого никогда не приключалось, а тут… полет первым классом, едва не частным лайнером.

Позабавил тот факт, что Коршун, оказывается, летать боялся, а вот мне все стало ни по чем. Весь путь до Праги я успокаивающе гладила его по спине и голове и, под конец он, наконец, заснул, однако поспать, как следует, Роме не удалось. Почти сразу после этого самолет совершил посадку.

И в этот момент мне стало страшно совсем как в тот момент, когда Раст бросил меня умирать в полном одиночестве страшной смертью.

Я вдруг резко осознала, что если вдруг Кару нам не отдадут, то я на самом деле умру. Все погибнет, все перестанет иметь хоть какой-либо смысл. Потерять ее во второй раз, даже толком не обретя – это будет выше моих сил.

Роман будто бы прочел мои мысли и поспешно обнял, притянув к себе за плечи.

– Все будет хорошо, слышишь? Не сомневайся во мне. – Он поцеловал меня в макушку, а я только согласна кивнула. Действительно, чего я боялась? Что Рома не постоит за нашу дочь? Такого просто не могло быть…

– Идем, детка, – сказал Коршун, беря меня за руку. – Ничего не бойся. Сегодня-завтра мы вернемся домой вместе с дочерью. Обещаю.

Прага встретила нас солнцем, ветром и относительным шумом. Я с удовольствием озиралась вокруг, пока мы ехали на такси по продиктованному Ромой адресу. Он все время держал меня за руку и нежно поглаживал тыльную сторону.

Я отвлеклась, пускай и совсем ненадолго, но уже через несколько минут мы подъехали к нужному месту.

Нас встретил красивый и большой дом, окруженный зеленой лужайкой. Во дворе я сразу заметила детские качели и в сердце защемило. На них качалась наша Кара, в то время, как мы с Ромой ее мысленно похоронили…

– Все хорошо, – в очередной раз прошептал Коршун, притягивая меня ближе к себе. Мы вышли и машины и стали дожидаться найденного Коршуном переводчика. Ни я, ни он не владели ни чешским, ни сносным английским, поэтому пришлось прибегнуть к помощи третьих лиц.

Переводчик не заставил себя ждать. Ничем непримечательный с виду мужчина припарковался возле нас, поздоровался и представился. Получил конверт от Коршуна и после обмена бесполезными любезностями, мы, наконец-то, двинулись вперед. Настало время вернуть Каролину в семью.

– Что она говорит, что она говорит?!

Сказать, что все были на нервах, значит, ничего не сказать. Внутрь нас с Ромой пустили неохотно. Как я поняла, люди Коршуна уже связывались с приемными родителями Каролины, но те не стали даже что-либо слушать.

– Передай им, что я не спрашиваю, я не прошу, я просто ставлю их в известность, – прошипел Рома.

Мы сидели в просторной гостиной и строили из себя спокойных, цивилизованных людей, но на самом деле огонь бушевал в каждом из нас. По своему опыту я знала, что Роман едва сдерживается, сама же я была на грани истерики, как и приемная мать Кары.

Приятной наружности женщина примерно сорока лет. Ничем не примечательная, идеально одетая и также идеально причесанная. Кажется, ее звали Хана.

Эта женщина растила мою дочь почти полтора года, зная, что удочерила ее не самым законным способом. Она пошла наперекор закону, потому что чертовски сильно желала ребенка, и я хотела бы ее осудить, но не могла.

Хотела только одного – получить свою дочь назад.

– Они своими пустыми головами понимают, что я здесь кирпича на кирпиче не оставлю, если они сейчас же не приведут ко мне дочь? – обратился к переводчику Роман. Я только сильнее сжала его плечо, безмолвно призывая держать себя в руках. – Пускай не заставляют меня поднимать всю ту грязь, в которую они вляпались. Мы уже тысячу раз обсуждали это, объясняли, что от дочери никто не отказывался. Случилась путаница, случилось преступление, но это не значит, что нам не нужна наша девочка! Переводи, – велел Коршун, на что мужчина едва заметно вздрогнул.